На HBO и в «Амедиатеке» продолжается показ второго сезона «Темных начал» — приключенческого фэнтези по книгам Филипа Пулмана. В нем девочка Лира путешествует по разным вселенным, чтобы понять тайну Пыли — таинственной материи, пронизывающей мироздание. Главную роль исполняет звезда «Логана» Дафни Кин, также в сериале задействованы Рут Уилсон, Эндрю Скотт и Джеймс Макэвой. Кинокритик «Газеты.Ru» Павел Воронков посмотрел пять новых эпизодов шоу — и рассказывает, почему «Темные начала» остаются одной из лучших сказок на современном телевидении.
Первый сезон «Темных начал» — экранизации трилогии Филипа Пулмана про девочку Лиру, золотой компас и путешествия между мирами — пытался нащупать баланс между подчеркнуто семейным фэнтези («Хроники Нарнии») и подчеркнуто взрослым («Игра престолов»). Мы назвали шоу одним из лучших в 2019 году — и были не слишком оригинальны в этой оценке: на Rotten Tomatoes у него стоят идиллические 80% от критиков и от пользователей. Ко второму сезону уже очевидно: это одна из самых выдающихся сказок на современном телевидении.
По законам подросткового фэнтези, чем дальше — тем мрачнее. Сериал все меньше стесняется своего антирелигиозного первоисточника и начинает открыто рифмовать зловещий Магистериум — правящую религиозную структуру — с Третьим Рейхом. А еще углубляется в тему отношений родителей и детей, причем выбирает неутешительную позицию: не каждая семья жизнеспособна, некоторые травмы невозможно искупить, и от родственной привязанности порой становится лишь хуже. Впрочем, здесь шоу намеренно отказывается от категоричности и подчеркивает, что иногда мы вынуждены причинять близким боль — даже при самых благородных мотивах.
Новые серии, вносящие в общую палитру элементы сайфая, посвящены событиям второй книги цикла — «Чудесного ножа». Поскольку историю мальчика Уилла (Амир Уилсон) из нашей вселенной принялись рассказывать еще в прошлом выпуске, Лира (Дафни Кин) встречается с ним в самом начале сезона, и дальше они действуют уже сообща. Теперь в шоу два полноценных главных героя, поэтому наблюдать за происходящим становится все увлекательней.
Ставки повышаются, увеличивается и масштаб: персонажи получают возможность свободно перемещаться между вселенными, которых стало три. Две знакомы нам по первому сезону — это наша реальность и реальность Лиры, где смешались разные отрезки XIX и XX веков. Теперь между ними добавляется прослойка — город Читтагацце, населенный кровожадными призраками, похожими на дементоров. Это пространство невообразимой красоты, напоминающее работы Хаяо Миядзаки и знойный Кварт из «Игры престолов».
Там же живет одна из новобранцев сезона — героиня Беллы Рамзи, изображавшей Лианну Мормонт в эпическом полотнище HBO. Еще одна новенькая — Симона Кирби, известная по исторической драме Кена Лоуча «Зал Джимми». В сериале она играет ученую Мэри Малоун, изучающую темную материю. Эндрю Скотт, прежде лишь урывками появлявшийся на экране, в свежих сериях наконец получает пространство для маневров. Его деймона озвучивает Фиби Уоллер-Бридж, которая работала с артистом во втором сезоне «Дряни», — волшебный реюнион, достойный того, чтобы отдать предпочтение оригинальной аудиодорожке во время просмотра.
Больше внимания получают и другие старожилы. Во втором сезоне лихой астронавт-авантюрист Ли Скорсби (Лин-Мануэль Миранда) зарабатывает сольный квест, в рамках которого даже угодит в тюрьму. Еще куда интереснее становится следить за матерью Лиры, Марисой Колтер (Рут Уилсон), чьи родительские порывы начинают преобладать над личными амбициями (особенно при взгляде на наш мир, потихоньку свергающий патриархат). После Дафни Кин это, пожалуй, самая завораживающая актерская работа в шоу.
Пока сериал прилежно следует книжному оригиналу даже в области эскалации интриги — с каждым эпизодом от него все сложнее оторваться. Параллельно становится и менее тревожно: экранное воплощение литературы Пулмана, кажется, не растеряло ни атома того шарма, а все нововведения играют истории только на руку. Занятно, как 20-летний разрыв между романами и сериалом сказался на жанровой принадлежности: в 1997 году, когда вышел «Чудесный нож», от квантовых компьютеров в тексте разило чуть ли не киберпанком, а сегодня они вызывают едва ли больше эмоций, чем чайник.
